Я ждала.

Он беззвучно, но тяжело вздохнул. Он не сводил с меня глаз, и, быть может, поэтому мне было так больно – я видела, как он это сказал. Казалось, он выносит мне приговор, произнося единственное слово:

– Да.

В ответ я сказала только одно:

– Уходи.

Ладно, леди. Бывает. Вы пытались спасти свою любовь, но он ухитрился все испортить. Что вам теперь делать? Будем надеяться, что он разделяет ваши чувства, и все наладилось. Вы вместе, наслаждаетесь романтическими прогулками по парку, держитесь за руки, радуетесь прикосновениям во тьме театральной ложи. Прекрасные дни, именно такие, о которых вы мечтали, но что, если все закончилось не так счастливо? В таком случае, вам придется действовать (опять). Вот чем вам можно заняться.

Выпивка. Пить как можно больше. В нормальных условиях вы, вероятно, осторожны с алкоголем. Настало время отбросить все это. Запишите на листок и порвите. А клочки сожгите. В вашей ситуации чем больше выпивки, тем лучше. Но, конечно, соблюдайте осторожность. Никакого пьяного вождения, никаких пьяных звонков, и знайте свою норму!

Если выпивка вам не подходит, следуйте маршрутами здоровья. Сфокусируйтесь на физических упражнениях. Запишитесь в тренажерный зал. Займитесь бегом. Напрягайте вашу задницу силовыми комплексами. Если не можете унять разбитое сердце, используйте его боль как горючее для чего-нибудь продуктивного. Поймайте кайф от этих эндорфинов, леди!

Музыка! Грустная музыка. Веселая музыка. Блюз. Электронная танцевальная музыка. Все, что помогает. Загрузите в телефон и врубайте в любое время, когда потребуется. Совместите номер третий со вторым, и в путь за здоровьем и красотой. Можно комбинировать третий с первым. Номер третий подходит к чему угодно.

Еда. Теперь, когда я уже прибегла к спорной рекомендации насчет выпивки, очередной способ предлагаю со строгим предупреждением: предаться обжорству можно только в первый уик-энд! Мороженое. Паста. Пицца. Все, что есть в вашем списке запрещенных яств, закажите на этот праздник желудка. Набейте его едой. Прочувствуйте ее. Насладитесь эмоциями. Гневом. Грустью. Бросьте в эту дыру, зияющую в вашей душе, все, что найдется под рукой – пищу, выпивку и музыку, все, что способно облегчить боль. Но когда слезные протоки откажутся функционировать, а это рано или поздно произойдет, отложите еду. Переходите к номеру второму.

Друзья/Семья/Развлечения. Воспользуйтесь этой троицей. Пусть ваши друзья вытащат вас из дома, заставят смеяться. Пропустите их через соковыжималку. На то они и друзья. Обопритесь о семью. Езжайте к ней, если нуждаетесь в поддержке или просто хотите забыть о действительности. Если нужно вернуться в счастливое безопасное детство, бегите в семью. Погрузитесь в то время, когда вы могли позволить себе быть эгоистом. Вы пострадавшая. Вы поддержите семью позже, когда будете на это способны. А до тех пор будьте эгоистичны. Насладитесь ее поддержкой, а вдобавок ко всему в конце каждого дня старайтесь развлечься. И огорчение мало-помалу отступит. А если ничего не помогает, переходите к номеру шестому.

На одну ночь. Возможно, наилучший способ оторвать от себя кого-то старого – это лечь под кого-то нового. Но будьте осторожны. Не позволяйте этому мимолетному приключению (даже если оно не ограничится одной ночью) сказаться на вашем будущем. Если пойдете этим путем, возьмите коробку, выбросьте из нее все лишнее и заполните презервативами. Позаботьтесь об этом, леди. Не полагайтесь на своих партнеров. В конце концов, возможно, именно из-за этого вы оказались в таком дерьме.

С учетом всего вышеизложенного пейте, ешьте, плачьте, злитесь и используйте все, что поможет пережить эту боль. Вы и оглянуться не успеете, как ваше разбитое сердечко исцелится.

Я уехала.

Сиа отвезла меня в дом родителей. До места мы ехали несколько часов. Когда дверь распахнулась, и я увидела отца в его обычной голубой фланелевой пижаме в клеточку, то не могла больше сдерживать слез.

Вот там я неистовствовала, швыряла вещи, визжала и выплеснула из себя все. Но когда через неделю страсти улеглись, я сама не знала, по ком горюю – по Лайаму или по Коулу.

Мои родители молчали, когда увидели меня в первый раз, но я не обращала внимания на их реакцию. Слов для объяснения у меня не было, поэтому, когда отец унес меня в дом, рассказывала Сиа. Я слышала их тихие голоса на крыльце, пока сидела на кухне и лила слезы на стол. И в тот вечер, когда они вернулись в дом, и Сиа в седьмой раз спросила, оставаться ли ей, а я ответила «нет» и проводила ее к машине, отец достал бутылку виски.

Выпивали мои родители нечасто. Алкоголь появлялся по особым случаям, так, по стаканчику в праздники. Но в ту ночь старики отвязались. Мать плакала, не переставая. Она с несчастным видом смотрела на меня, утирала слезы и твердила, что зря они позволили мне иметь собственное мнение, хоть я того и требовала. И всякий раз, всхлипнув, она наполняла свой стаканчик.

Отец, в общем-то, вел себя так же, разве что не плакал. Время от времени в его глазах вспыхивала бешеная ярость, руки сжимались в кулаки, а на шее набухали вены. Тогда и он наливал себе виски.

Через месяц Сиа и Джейк предложили помощь в перевозке вещей из моих апартаментов. Я, конечно, хотела бы переехать, а они, конечно, понимали, почему я не могу вернуться, почему не хочу видеть то место, где влюбилась в Коула. Они понимали. Они от всей души хотели помочь мне наладить жизнь, но вот проблема… всякий раз, пробуя задуматься об этом, я не могла. Голова отказывалась работать. Ответ на вопрос подруги застревал в горле, и если мы разговаривали по телефону, то всегда о моих родителях, о моем возвращении домой или о ее житье-бытье. Она рассказывала мне про свою работу, про то, как успешно идут дела в «Гала», как замечательно складываются отношения у них с Джейком.

Я все не могла заговорить с ней о перевозке вещей. Пробовала. Действительно пробовала. Старалась выдавить из себя эти слова. Но ничего не выходило, и каждый раз, вешая трубку после разговора с ней, я предавалась воспоминаниям. Мне вовсе не хотелось, чтобы они лезли в голову, но они имели право на существование и продолжали преследовать меня.

Вспоминала тот первый раз в «Джанни», когда там появился Коул с друзьями. Я тогда словно очнулась ото сна, в котором провела весь последний год.

Вспоминала, как в лифте он поддерживал Карла. Меня обдавало жаром, как и в тот раз. Я заново переживала все свои ощущения, даже то, как мне хотелось Коула.

Как увидела его на беговой дорожке, и у меня внутри все затрепетало, а ладони вспотели, словно у школьницы.

Потом в памяти всплыл стол из нашего первого совместного ужина, и как мы отказались делать заказ и вернулись ко мне. Я вспоминала его губы, как он обнимал меня, как нес. Как заставил меня стонать, как я запустила пальцы в его волосы. И как он вошел в меня.